Как это обычно и бывает, всё началось с очередной пьянки ("синька прёт из всех щелей", а что делать). В ночь со среды (9-го января) на четверг (10-е января) мы пили вино "Вкус ветра" плюс "Степной аромат" вперемешку с пивом "Жигули" (вся продукция - тольяттинская). Сначала пили с Вовой Будыльниковым (знакомый художник), затем позвали Лёшу Карманова. Лёша пришёл, а Вова убыл восвояси. Мы с Лёхой прицепили ещё вина и продолжили в том же темпе. Хотя надо сказать, что я был гораздо пьянее Лёхи, но он не отставал. Когда нам вконец захорошело (почти до шторма) я поставил видеокассету с передачей про очень уважаемого и любимого художника Владимира Яковлева. Лёхе Яковлев очень понравился, а вот соседям не очень, поскольку на часах было уже примерно 4 утра, а телевизор орал неимоверно. Соседи долбили стену, а мы внимали словам и картинам Яковлева.
Ну, потом ясное дело уснули.
Проснулись - время 12 дня, похмелье донимает. Лёха ещё спит. А я включил ПЕКИН РОУ-РОУ, песня - "На-на-ни На-на-на" и понял, что пора в Саратов. Песня дала ориентир. Сказал об этом Лёхе, он в ответ, мол, какой нахрен тебе Саратов?!, я и так работу просрал, мне за это разъебон предстоит, отвали. И спит, не чешется. Я его все-таки поднял и мы пошли шататься по нашему городку.
|
Лирика сплошная. Опять пиво-вино, вино-пиво. Добрались до Андрея Князева
(ex-клавишник УЧИТЕЛЯ БОТАНИКИ), от него позвонили в Саратов нашему давнему знакомцу Серёге Казначею. Мол, Серёга, хотим концерт хоть завтра, организуй. Казнач говорит, не вопрос, только не завтра, а послезавтра, жду. Вина, говорит, полно, а вот с махоркой туговато.
На следующий день 11 января Лёха пошёл на работу в налоговую инспекцию, а я пошёл в лес. Часа в три дня созвонились - всё, едем. С нами решился ехать только Андрюха Баев, наш барабанщик, остальные - не смогли по разнообразным причинам. В 7 вечера сели в автобус на Самару, в 10 вечера уже отъезжали от Самары в общем вагоне поезда "Самара-Саратов". У Андрюхи в рюкзаке полпалки колбасы да печенье, у Лёхи в продуктовой авоське журнал "Отдохни" и протекающая пол-литровая банка консервированных помидоров, у меня совсем ничего. Денег у всех - впритык, не разгуляешься.
|
Так и поехали. Общий вагон, дело плёвое. На троих - бутылка самарской перцовой плюс пива полтора литра. Вечер скоротать - хватит, на ночь - нет. Лёха стал запариваться, что мало взяли. Мы с Андрюхой его успокоили. Перцовку выпили, подзакусили, сверху пивка добавили. Едем, журнал читаем - анекдоты и прочую поеботину.
А кругом буханка идёт суровая. Вагон пьянее пьяного. Каждый пассажир другого хлеще. Водку жрут, горланят. Казак один с разбитой мордой больше всех надрывается, татарин потише себя ведёт. Много военных. Менты то и дело по вагону шныряют, морды разглядывают, с особо шумных монету сшибают. Полпути одолели - залез какой-то то ли татарин, то ли узбек, хрен проссышь. К нам присел, пьяный в жопень, мол, салям-алейкум. Зовут, как ни странно, Оскар. Давай с нами знакомиться. Меня разглядел, спрашивает - мусульманин? Нет, говорю, православный. Он нам толкует, водку угощаю. Лёха с верхней полки промычал, нет повода не выпить. Моджахед обрадовался, полез в пакет за водкой, но его военные с казаком зазвали. Ушел. Через час в скрюченном виде прополз мимо, а военные ничего - держатся, им не привыкать. Водка что воздух, большими глотками.
Уснули маленько. Просыпаемся - уже под Саратовом. Нормалёк. За окном мокропогода, никакой тебе зимы. Небо низко тянется. Степной город - Саратов, наглухо. Настроение - ништяк, лучше и быть не может. Народ по вагону кто спит, кто к похмелью готовится. Рожи у всех как печёные яблочки. Прекрасное утро!
Всё, Саратов, прибыли. Выходим, звоним Серёге и к нему. Он на окраине проживает. Поехали на "Газели", по трояку с рыла. Дивимся, у нас проезд в маршрутке давно уже восемь рублёв стоит. Полпути проехали, слезли, зашли в лабаз, прикупили бич-пакетов (лапша быстрого приготовления). Там же в закутке мал-мала распивочная, присели, пропустили по кружке ульяновского "литвиновского". Хорошо, бля. Затем ещё на автобусе пять остановок, а вот и Серёгин дом, сталинская архитектура.
Здравствуйте, добрые люди! Серёга угощает борщом, достаёт две по 0,7 саратовской бормотени типа портвейн. Пить совершенно не возможно сей напиток, а нам по за милую душу - оп-па! хорошо идёт.
|
Говорю Серёге: давай экскурсию по Саратову. Допив первую бутылку и опорожнив тарелки, выходим. Лёха в дырявых ботинках, ещё в поезде мечтал, как попросит у Казначея нормальную обувь, но у Серёги самого ботинки не в лучшем состоянии. Погода - хмарь, всё тает, ноги мокнут моментально. Садимся в тролейбусс, едем в центр.
Весь путь слушаем Серёгу, а он разговорчивый чрезвычайно. Говорит, что постоянно дерётся, всем, кто не прав, пиздюлей навешивает. Попутно рассказывает новости, в основном, дрязги местных музыкантов, и прочих деятелей. Всё довольно скучно, но уж очень цветисто Серёга говорит, прямо заслушаешься. Но это не внове. Проверенный факт, что пол-Питера по-саратовски разговаривает, от многих это слышал.
|
Приехали в центр, пошли на местечковый Арбат, который имеется в каждом уважающем себя купеческом городе типа той же Самары. Туточки сразу тир обнаружился. Решил Андрюха пострелять из воздушки, а мы его подначиваем. Он же в армии снайпером был. По его словам, так ни одного выстрела мимо. Приз, в общем, бутылка коньяку обещана. Андрюха понтануться мастак, ща, бля, говорит, все очки выбью из всех всевозможных. Лады, Андрюха, стреляей! Прикупил пулек на 30 рублей. Хуй там! Промазал наш Андрюха, так коньяк и не материализовался, да и хуй с ним. Не жалко.
Зашли в книжный глаза продать - денег ни укого из нас нету. Казнач облизывался на японцев, а толку… Самураи задаром не даются. Пошарились, потёрлись и вымелись опять на свежий воздух. Далее пошли в художестевнный музей. Но сначала постояли, похлебали пива с винилом у кованой ограды. Мокрый воздух - красота! Дышать почти водой.
Зашли в музей, там - Верещагин, Камиль Коро, в общем, стабильное купеческое собрание. В Самаре поинтереснее. Запомнился такой момент. Ходят, значит, по залам папы-мамы с дитями, умно так всё, степенно. Тут Серёга у какого-нибудь полотна (Серёга по пейзажам, в основном, впирался) встанет и на весь зал: охуительно! Ну, люди, ясен пень, вздрагивают. Никакого эпатажа причём, всё искренне. Лёха ходит медленно, одним глазом (правым, левый - вставной) внимательнейше изучает всяческие золотушки: креслица, табакерки, тумбочки. Нормальный музей.
Затем двинулись в ихний готически-музыкально-байкерский лабаз. Косухи, шипы-браслеты, амулеты, кассеты с дьявольщиной. Хуетень готическая. Живём в России, а всякой, бля, иностранщиной мозги себе засираем. ХУ-Е-ТА!!! Хуета всё это. И готика, и реггей и всё остальное. Вот Серёга Шукшина читает, это замечательно. В общем, люди все разные. И мы тоже.
Идём на набережную, где памятник Гагарину. По ходу Серёга рассказывает: вот здесь курили, здесь, здесь то, здесь это было. Детский сад. Допиваем Серёгино вино. Что делать, вечер близится, скоро играть. Басилы у нас нету. Серёга обещает всё устроить. Вот есть друган Санчес - клёвый басила. Идём к Саньку. Заодно и пожрать бы не мешало. По пути берём бормотень, произведено - Владикавказ, Алания. 17 рублей за мутный раствор, судя по этикетке имеющий прямое отношение к винограду. С виду - лучше не пробовать. Лёха заскакивает ещё в один магазин купить сигарет. Темнеет, сыро и скользко.
Заходим в арку, поднимаемся на верхний этаж. Открывает Санёк: сколько вас! Давайте знакомиться. Проходим на кухню. Серёга, как обычно, - тысячи слов бегут сквозь нас. Санёк выглядит колоритно: бритый наголо, с цыганской серьгой в ухе. Говорит, что бывал в Тольятти, отзывается лестно. Будем играть, не вопрос. Достаём бутылку, Санёк тут же отрывает алюминий, и… отзовитесь, горнисты! Мы тоже по глотку. Удивительное дело, но ништяк! Кайфовый город - Саратов!
Нам надо пожрать, однозначно. Достаём бич-пакеты, заливаем кипятком, наливаем растительного масла - и пошло. Тут вино заканчивается, что делать? Но Лёха, хитро улыбаясь, достаёт ещё одну - нормально. Разговор склеивается. Играем. Идём в клуб по кривым горбатым улицам. Лёд под ногами. Садимся в троллейбус. Всё, приехали. Рок-клуб-кафе "Варьете" не имеет постоянной прописки. На сей раз он базируется в саратовском доме архитекторов. Достаточно скоро Серёга договаривается насчет инструментов. Нам нужно - всего ничего: две гитары. Бас у Санька свой, палочки же у Андрюхи всегда под рукой. |
|
Концерт памяти одного саратовского музыканта, убитого год назад. В общем, событие печальное, но народ веселится вовсю. В воздухе угар копится и коптится. Мы потягиваем "Арсенальное" крепкое, слушаем музыку. Играет в основном молодняк - смесь ранней Обороны с нынешними уёбищами типа чичереной и иже с ними.
Ну ладно.
Вот и нам играть. Заскакаиваем на сцену, подключаемся. И - погнали - сорок минут охуительнейшего DUBa, состоящего из пяти песен: "Джа сата масагана", "Валенки", "Пасха", "Джа научил растамана курить ганжа", "Аддис-Абеба". Всё это сливается с рёвом пьяной толпы, контакт неимовернеёший! Публика внимает каждому слову, каждому движению. Лёха практически кончает на сцене. Такого не было ни в Тольятти, ни в сраной Москве.
После выступления нас целуют и обнимают.
Пешком по ночному Саратову добираемся на ж/д вокзал, Серёга нас провожает. Ждём наш поезд (троллейбус, как говорит Серёга), садимся в него и всю дорогу до Сызрани тихо-мирно спим.
Вечером добираемся до Тольятти.
ВСЁ.
P.S.: Буквально через неделю Лёха попадает в передрягу, которая вполне могла кончится смертельным исходом. Будучи сильно пьяным ночью Лёха добирается в Комсомольский район (наш Гарлем), где его из-за дублёнки почти убивают местные нарки. Ему проламывают череп, режут ножом и три часа Лёха лежит на снегу за мусорным контейнером. Какая-то тётка из окна видит, как трое волокут тело и вызывает ментов, они-то и отвозят Лёху в реанимацию. Затем - 12 часов комы, когда врачи и не надеялись, что Лёха выживет.
Но JAH был против смерти и он ВЫЖИЛ. |
 |
Михаил Лёзин
|
